На главную
1	Император Николай II в своих дневниках
2	Достоверность переписки Императора Николая II с Императрицей Александрой Федоровной
3	Император Николай II в своих письмах к Императрице Александре Федоровне
4	Личность Императора Николая II в письмах к нему Императрицы Александры Федоровны
	Написать письмо

ЛИЧНОСТЬ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II В ПИСЬМАХ К НЕМУ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ (1914 - 1917)

Данная статья является четвертой в научной серии по изучению личности Императора Николая II[1].

В ней мы продолжаем анализ переписки Императора с его супругой Императрицей Александрой Федоровной.

На этот раз мы будем разбирать письма Императрицы.

Напомним, что в статье "Достоверность переписки Императора Николая II с Императрицей Александрой Федоровной (1914 - 1917)" мы пришли к заключению, что, по всей вероятности, анализируемая нами переписка достоверна.

Однако, как было замечено в статье "Император Николай II в своих письмах к Императрице Александре Федоровне (1914 - 1917) " одного свидетельства о достоверности для адекватного восприятия писем не достаточно.

Помимо обычной проблемы в понимании не всегда очевидных значений слов, письма часто содержат преувеличения, которые возникают на основе эмоциональных переживаний.

И в отличие от писем Императора, письма Царицы содержат много подобных преувеличений.

Так, Императрица часто оценивала качества личности Государя в форме комплиментов, а комплименты по своей сути не могут сколько-нибудь точно воспроизводить реальное положение вещей.

Помимо комплиментов, Александра Федоровна часто прибегала к убеждению Царя, и чтобы склонить его к той или иной точке зрения пыталась воздействовать на него посредством позитивных и негативных характеристик его личности. Конечно, и здесь не обходилось без преувеличений.

Императрица могла иметь свою субъективную точку зрения и в вопросах, косвенно затрагивающих личные качества Государя. Например, Царица неоднократно утверждала, что в принятии Императором Верховного главнокомандования большую роль сыграла настойчивость друга Царской семьи Григория Распутина[2]. И несмотря на то, что Государь  сообщил, что он принял решение "независимо от того, что мне говорил Наш Друг"[3] (так они называли в переписке Распутина), Императрица продолжала придерживаться своей точки зрения[4].

Другой случай касается назначения А.Д. Самарина и.о. обер-прокурора Святейшего синода.

Царь описывал это назначение так: "Я говорил с Щавельским (курсивом выделены слова, которые Царь и Царица писали по-русски. - М.Г.) … в разговоре он упомянул о Саблере (обер-прокурор Святейшего Синода. - М.Г.)  и сказал, что было бы необходимо сменить его … Старый Горем(ыкин) и Кривошеин, и Щербатов, все они говорили мне то же самое и находят, что лучше всего для этого - Самарин. Я теперь припоминаю, что лет шесть тому назад Столыпин хотел иметь его в министерстве и говорил с ним с моего разрешения, но он отказался. Я разрешил (здесь и далее выделено мной. - М.Г.) Горем(ыкину) послать за ним и предложить ему это место"[5].

Эмоции же Александры Федоровны исказили суть дела следующим образом: " … Скорее убери Самарина - каждый день, что он остается, он приносит вред. Старик (Председатель Совета Министров И.Л. Горемыкин. - М.Г.) того же мнения. Это не женская глупость. Потому-то я так ужасно и плакала, когда узнала, что тебя заставили в ставке его назначить, и я написала тебе о своем отчаянии, зная, что Н. (Вел. Князь Николай Николаевич. - М.Г.) предложил его потому, что он враг Гр. ( Распутина. - М.Г.) и мой, а, следовательно, и твой"[6].

Кроме того, отдельные высказывания Императрицы по своей сути прямо противоположны.

Поэтому очень трудно понять, что Царица имела в виду в том или ином конкретном случае. И вывести какие-либо определенные заключения из ее высказываний не так-то просто.

Теперь, когда мы сделали эти замечания, можно приступить к анализу.

Начнем же мы наш анализ с качества, о котором упоминалось еще в статье: "Достоверность переписки между Императором Николаем II и Императрицей Александрой Федоровной (1914 - 1917)", и которое нашло свое выражение в словах: мудрость, опыт, ум[7].

Все утверждения (их семь) о наличии ума, опыта и мудрости имеют сходный контекст. С одной стороны - не поддавайся влияниям, домогательствам. С другой - хорошо, что ты пошел в своем решении против всех своих советников.

Возможно, в последнем случае был намек: продолжай в том же духе, не слушай советов, не поддавайся уговорам, т.к. ты сам мудр.

К такой точке зрения склоняет, во-первых, тот факт, что везде, где Императрица говорит о мудрости Царя, она противопоставляет его мнение мнениям остальных его чиновников и генералов, которые якобы мыслят хуже, чем сам Государь. И, во-вторых, это подтверждается следующим ее высказыванием: "Всякий раз, когда ты наперекор желаниям кого бы то ни было упорствуешь в своем решении, мы видим его хороший результат. Продолжай в том же духе, полный энергии и разума, будь более уверен в себе и меньше считайся с советами других"[8].

Видимо Царица считала, что многие из министров и других советников Государя часто подталкивают его к дурным решениям, и чтобы парализовать их влияние и укрепить свое, она и твердила о мудрости Императора.

Поэтому подобные выражения вряд ли имеют реальный вес.

Следующие качества, которые Александра Федоровна приписывала Государю, качества, которые тесно переплелись между собой, - это доброта, мягкость и снисходительность.

Из шестнадцати записей, свидетельствующих об этом, две записи указывают сразу на все эти три качества (включая выражение "снисходительная доброта"), два раза упомянуты вместе доброта и мягкость, два раза - снисходительность и мягкость и два раза - снисходительность (всепрощение) и доброта (плюс еще два раза, когда доброта упомянута в смысле снисходительности: отсутствие строгих наказаний "злым" людям)[9].

Так же как и в предыдущем случае, здесь контекст сходен: будь тверд, строг, не уступай влияниям, проявляй меньше снисходительности.

Очевидно, Императрица пыталась воздействовать на характер Государя с целью смягчения ряда его недостатков, к которым она относила склонность Царя подвергаться влиянию окружавших его людей, неспособность внушить страх перед ответственностью у должностных лиц и чрезмерную снисходительность.

Выяснение природы этих "недостатков" имеет для нас очень большое значение.

Если Император уступал давлению людей только по причине нежелания обидеть их, хотя и видел бесполезность либо даже зловредность их советов, значит его мягкость и уступчивость - это негативные качества в его характере.

Если же мягкость и уступчивость - это лишь средство воздействия на людей, отсутствие упрямства и самомнения, осознание собственной некомпетентности в решении ряда проблем и желание использовать знания своих помощников, - эти качества следует отнести к позитивным.

В письмах Императрицы не дано четкого ответа на этот вопрос.

С одной стороны, мы находим высказывания, в которых сказано, что Император действительно уступал или может уступить вследствие своей слабости:

Во-первых, "Единственное спасение в твоей твердости. - Я знаю, чего тебе это стоит, и ужасно за тебя страдаю. Прости меня, - умоляю, мой ангел, - что не оставляла тебя в покое и приставала к тебе так много! Но я слишком хорошо знала твой исключительно мягкий характер, и тебе пришлось преодолеть его на этот раз и победить, одному против всех" (т.е. мягкость - это порок, с которым Императору не всегда удается справляться).

Во-вторых, "Я бы не стала всего этого писать, если бы не боялась твоей мягкости и снисходительности, благодаря которым ты всегда готов уступить, если только тебя не поддерживают бедная старая женушка, А. и наш Друг (Анна Вырубова и Григорий Распутин -  М.Г.)[10] (т.е. ты не можешь сопротивляться давлению, если только тебя не поддерживают жена, ее подруга и крестьянин из Тобольской губернии, - незавидная характеристика для политического деятеля).

С другой стороны, в письмах Царицы встречаются высказывания и с противоположным смыслом, характеризующие ее попытки повлиять на Государя не порицанием мягкости, а признанием последней в качестве позитивного метода руководства. Однако, здесь указывается либо на несостоятельность этого метода, либо на необходимость сочетания его со властностью:

Во-первых, "Ты старался брать добротой и мягкостью, которые не подействовали, теперь покажи обратное - свою властную руку";

во-вторых, "Миновало время великой снисходительности и мягкости - теперь наступает твое царство воли и мощи";

в-третьих, "надо играть поводами: ослабить их, подтянуть, но пусть всегда чувствуется властная рука. Тогда доброта больше будет цениться, мягкость одну они не понимают"[11].

Т.е. Императрица признает, что доброта и мягкость - не только слабость, но и метод воздействия Государя на своих помощников.

Т.о. Александра Федоровна указывает на двойственную природу этих качеств.

В тоже время мягкости, "доброте" и снисходительности Царица противопоставляет твердость.

Тринадцать раз (включая фразы: "Единственное спасение в твоей твердости", "держись своего решения, не поддавайся") она призывает Императора быть твердым в смысле не поддаваться влиянию окружающих, либо передает, что таково желание Григория Распутина[12].

Три раза призывает к тому же, имея ввиду чрезмерную снисходительность Государя (включая случай, когда этого "жаждут" "все", т.е. здравомыслящие люди)[13].

Один раз - имея ввиду строгость с подругой Царицы Анной Вырубовой[14].

Еще один раз - имея ввиду настойчивость в решениях Императора[15].

Два  раза призывает к твердости, не давая ясно понять, какую твердость она имеет ввиду[16].

И еще один раз желает быть рядом с Царем, чтобы помочь ему быть твердым[17].

Напротив, шесть записей свидетельствуют, что это качество все же проявляется Государем, оно присуще ему, и у Царя есть "твердая сторона характера" (но и здесь три записи подразумевают частные случаи)[18].

Помимо твердости, Царица противопоставляет мягкости и снисходительности строгость.

Два раза она отмечает, что Императору не достает строгости и три раза призывает быть строгим (или более строгим)[19], не считая выражений, где слово строгость не произнесено, но подразумевается, например: "Когда же наконец ты ударишь кулаком по столу?", "потряси и разбуди всех, и крепко ударь, когда понадобится" и т.п.[20].

Близки по значению к этим призывам призывы быть властелином, "Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом" и т.п., быть более самодержавным, явить себя Государем, доказать, показать, что Царь - повелитель, властелин, показать власть, кулак (включая призыв Распутина - всего 18 раз)[21].

Сюда же можно отнести выражения типа: помни, что ты повелитель, тебя надо подталкивать и напоминать (о твоем сане) и т.п. (5 раз)[22].

И только четыре записи свидетельствуют, что "ты, наконец, показываешь себя Государем", остаешься самодержцем, показываешь, что ты - настоящий Царь и т.п. (все относятся лишь к конкретным проявлениям власти либо намекают на них)[23].

Далее, две записи свидетельствуют, что у Императора отсутствует такое качества, как решительность (решимость): "Тебя всегда надо ободрять", "ты всегда медлишь"[24].

Девять записей призывают быть решительным, уведомляют, что таково желание преданных людей, советуют набраться решимость перед иконой и т.п.[25].

И один раз Императрица осведомляется: будешь ли ты продолжать быть энергичным, решительным?"[26].

Но что же лежало в основе нерешительности: слабовольность либо неуверенность в себе, вера в опытность своих министров?

Что касается неуверенности в себе, то пять раз Царица действительно призывала Государя стать самоуверенным (более самоуверенным)[27].

Два раза Императрица выражает желание самой внушить Царю самоуверенность[28].

И один раз Государыня спрашивает: "Не чувствуешь ли ты спокойствие на душе, после того, как ты стал "уверенным в себе"?"[29] (после возложения на себя обязанностей Верховного главнокомандующего).

Напротив, относительно наличия волевых качеств у Николая II Императрица ни разу не выразила прямого сомнения в их существовании.

Наоборот, три раза она выражает уверенность о наличии у Государя "сильной воли", "железной воли", "силы воли"[30], что нужно лишь доказать окружающим.

Еще три раза Царица призывает Государя показать свою волю, не давая по контексту ясно понять, что она подразумевает: силу воли, властность либо просто желание, намерение[31].

Также Императрица считала, что "сильная воля" Государя была доказана в августе 1915 г.[32].

Однако, три раза Царица написала, что она подобно стене или скале стоит позади Государя, чтобы помочь ему держаться в политике правильного курса[33]. Сюда же следует отнести еще одну аналогичную фразу, которая не содержит упоминаний о "скале" или "стене" однако свидетельствует о том же : "Почему меня ненавидят? Потому что им известно, что у меня сильная воля и что, когда я убеждена в правоте чего-нибудь, … то я не меняю мнения, и это невыносимо для них. Но это - дурные люди"[34].

Т.е. намекая на свое влияние на Государя, Императрица уподобляет себя незыблемой опоре, которая склоняет его к правильным с точки зрения Императрицы решениям.

Что подразумевают эти фразы? То, что Император может уступить вследствие слабости и нежелания обидеть своего министра, хоть и был бы уверен в обратном, либо то, что не знает, насколько правильным было бы то или иное решение.

Ответить на этот вопрос в точности нельзя из за преувеличений, допускаемых Императрицей.

Например, если обратиться к контексту одной из этих фраз, то с одной стороны, там говорится, что мы, т.е. Царь и Царица "не смеем быть слабыми", что необходимо сохранить самодержавную власть для наследника, у которого "твердая воля и своя голова" (намек - не в пример Николаю II). Однако, с другой стороны, Императрица сетует: "Ты благосклонно внимаешь такому лживому человеку, как Тр(епов) (Тогдашний председатель Совета министров.  - М.Г.)" и не слушаешь Распутина[35].

Благосклонно - значит не под давлением, а слабость - уступать давлению, сдаваясь перед силой. Понятия, прямо противоположные друг другу.

Видимо, намекая на "слабость" Государя, Царица старалась воздействовать на его самолюбие. К такой точке зрения склоняет фраза из того же письма (13 декабря 1916 г.): "Я страдаю за тебя как за нежного мягкосердечного ребенка, которому нужно руководство"[36].

И именно так и воспринял эти упреки Государь  и ответил шуткой.

Три последующих письма он подписывал неизменно фразами типа:

""бедный, маленький, безвольный муженек"  Ники"[37].

Императрице это не понравилось: "Не надо говорить "бедный, старый, безвольный муженек", это убивает меня". "Не надо говорить "безвольный", - пишет она в следующем письме, - а только слабоват и не уверен в себе и чересчур легко доверяется дурным советам"[38].

Здесь Царица утверждает, что Государь небезволен, однако "слабоват", т.е. очевидно может уступить по слабости.

Однако есть еще одна запись с прямо противоположным смыслом, где Императрица пишет, что "если бы ты встретил врага в битве, ты бы никогда не дрогнул и шел бы вперед, как лев"[39].

Т.е., если бы ты точно знал в чем истина, ты бы ни за что не уступил, следовательно, ты не можешь уступить по слабости.

Но и в этом случае возможно Царица приписала Императору качество, которого он не имел (и вероятно желал бы иметь), для того, чтобы возбудить его ревность в борьбе с целью оправдать это качество на деле.

Таким образом, мы не можем точно сказать, мог ли Государь по мнению Императрицы уступить домогательствам по слабости. Вполне реальны обе точки зрения.

Все сказанное в той или иной мере затрагивает вопрос: насколько легко Император мог подвергаться влиянию окружавших его людей.

В письмах Государыни имеется еще ряд фраз, которые затрагивают этот вопрос напрямую.  

Конечно, любой правитель вынужден опираться на мнения своих министров, генералов и других помощников и не может решать все самостоятельно.

Поэтому мы оставили без внимания сетования Императрицы, что Государь "слушает дурных советчиков", дает себя кому-либо уговорить и т.п.

Обратимся к выражениям, которые свидетельствуют об этом в резкой форме: "тебе навязывают свои объяснения", "заставляют тебя", "управляют твоими действиями", "овладевают" тобой и т.п.

Таких выражений, употребленных Царицей в настоящем и прошедшем времени, восемь[40].

Надо заметить, однако, что несколько подобных фраз все же остаются по своему характеру косвенными. А т.к. четко классифицировать косвенные выражения и устанавливать их критерии - задача трудновыполнимая, мы укажем лишь на их существование.

Это выражения типа: "ради Бэби  (наследника - М.Г.) мы должны быть твердыми, иначе его наследие будет ужасным, а он с его характером не будет подчиняться другим, но будет сам господином" (намек - не в пример тебе); "Никто теперь не знает, кто император, - ты должен мчаться в ставку и вызывать туда министров, как будто ты не мог их видеть здесь, как в прошлую среду. Кажется со стороны, будто Н (Вел. князь Николай Николаевич - М.Г.) все решает, производит перемены, выбирает людей, - это приводит меня в отчаяние" и др. [41]

Мы рассмотрели вопрос о проявлении воли Императора в сфере общения с людьми и принятии решений.

Что касается иного проявления волевых качеств в смысле способности переносить тяжелый труд, - Императрица приписывает Государю следующие качества: мужество и терпение. Однако, все случаи подобных выражений переданы Царицей в форме комплимента (2 раза она говорит о мужестве и 5 раз о терпении)[42].

Александра Федоровна еще 2 раза говорит о терпении: один раз в смысле "излишней" снисходительности и один раз в смысле безропотного выслушивания поучений жены.

К волевым качествам можно отнести также высказанные в форме комплиментов "выдержку" и "храбрость"[43].

Наличие волевых качеств подтверждается Императрицей также в выражениях типа: "тяжелое бремя", "страшный крест" и др., упомянутых в статье о достоверности[44].

Ведь во власти Императора было отказаться от тяжелой работы, переложив ее на министров и генералов!

И еще одним проявлением волевых качеств Царя по свидетельству писем Императрицы (так же как и писем Государя) является вынужденная разлука Императора со своей семьей.

Тот факт, что он разлучался с самыми близкими для него людьми вполне сознательно, а не только лишь под давлением обстоятельств, подтверждается следующими фразами Царицы:

Во-первых, " … Как тяжело твое одиночество - да благословит и щедро наградит тебя Господь за все твое жертвы!";

во-вторых, "Так грустно, что мы не вместе проводим твои именины - впервые за 22 года! Но для пользы дела ты должен был уехать, а потому я, конечно, и не думаю роптать"[45].

Косвенно о том же свидетельствует еще одно высказывание Александры Федоровны.

Начинает здесь Царица с выражения своей любви к Государю и переживаемой ею тоски: "О, если б у меня были крылья, чтоб прилетать каждый вечер к тебе и радовать тебя моей любовью! Жажду обнять тебя, осыпать поцелуями и почувствовать, что ты мой собственный. Кто бы ни дерзал называть тебя "своим", ты все же мой, мое родное сокровище, моя жизнь, мое солнышко, мое сердце!!"

Но затем, видимо осознав причину их разлуки и преклонившись перед Той, ради Которой Царь оставил свою жену, Государыня прибавляет: "Конечно, ты прежде всего принадлежишь своей родине, и это доказывает все твои деяния, мой драгоценный"[46].  

Итак, по поводу разлуки Царя со своей семьей Императрица пятнадцать раз написала, что ей известно, что вдали от дома Государь переживает негативные чувства (одиночество, тоска и т.п.)[47].

Девять раз отметила свои негативные чувства, испытываемые ею при мысли об одиночестве Царя[48].

Пять раз - испытываемые при мысли о тяготах, которые Государь переживает в одиночестве[49].

Три раза, пожаловавшись на тоску, Царица предположила, что Государю вероятно еще хуже[50].

И один раз заметила: "Хорошо, что ты очень занят, не будешь так сильно чувствовать свое одиночество"[51].

С другой стороны, восемь раз Царица написала, что поездки могут иметь и позитивные стороны в смысле интересных впечатлений[52].

Четыре раза отметила, что позитивной стороной поездок и даже работы в Ставке является менее щадящий режим деятельности, чем в Царском Селе[53].

И один раз заметила: "Ты уезжаешь в мирном и ясном настроении духа … Твое лицо имело такое чудное выражение, как в день отъезда нашего Друга"[54], имея ввиду отъезд Царя в Ставку после принятия на себя обязанностей Верховного главнокомандующего.

Однако, т.к. упоминаний о негативный сторонах поездок значительно больше, чем о позитивных, и именно поездки, а не пребывание дома, трактуются как "жертвы", - следует заключить, что, с точки зрения Царицы, разлука со своей семьей являлась для Государя в большей мере следствием проявления его волевых качеств.

Таким образом, практически все личные качества Государя в понимании Царицы так или иначе связаны с понятием "воля".

Смирение и кротость также не являются исключением. Два раза Императрица противопоставляет эти качества твердости и воле[55].

Когда же употребляет слово "кротость" в форме комплимента, то ставит его рядом с мужеством и терпением[52].

Причем, в случае со "смирением", Царица вряд ли допустила преувеличение, т.к. здесь, уговаривая Императора настаивать в дискуссиях на собственной точке зрения, она все же признает позитивную сторону этого качества, пытаясь показать свое понимание хода мыслей Государя: "Смирение - высочайший Божий дар, но монарх должен чаще проявлять свою волю".

(Смирение со своей стороны может свидетельствовать и о том, что Царь обладал таким качеством, как скромность).

Едва ли же не единственным качеством, играющим в письмах Императрицы самостоятельную роль, является вежливость.

Отвечая на замечание Государя, что вдова его дяди Великого Князя Владимира Александровича Мария Павловна (Михень) не поблагодарила его за разрешение пожить в Царской резиденции Ливадия, но была, напротив, даже суха, - Александра Федоровна отметила: "Холодность Михень - это уж превышает всякую меру, я надеюсь, что ты тоже был сух, хотя я сомневаюсь, чтоб тебе удалось быть иным, не милым и вежливым"[57].

Подводя итог, мы видим, что письма Императрицы Александры Федоровны мало что могут сообщить определенного о личности Николая II.

Большинство качеств, приписываемых Царицей Государю, использовались как средство воздействия на его личность и поэтому не были взвешены и определенны.

К таким качествам принадлежат:

Во-первых, мудрость, опыт и ум Государя, которые, с точки зрения Императрицы, выделяли Царя из среды его чиновников, генералов и подчиненных;

во-вторых, снисходительность и мягкость, склонность Царя подвергаться влиянию окружающих;

и, в-третьих, нерешительность и неуверенность в себе, склонность слишком долго обдумывать различные варианты и полагаться на мнения своих помощников.

Но судя по тому, что Александра Федоровна приложила не мало сил для борьбы с двумя последними группами качеств Государя, - следует заключить, что, с одной стороны, Император не был властным человеком, часто предоставлял министрам свободу действий, соглашался с их предложениями и не карал сурово за промахи и преступления. С другой стороны, он не был уверен в своих силах и знаниях и стремился взвешивать свои решения. Однако, трудно понять, происходило ли это от неспособности быстро ориентироваться в обстановке, либо просто из осторожности.

И в какой мере проявлялись эти качества, касались ли они всей его деятельности, либо отдельных ее сторон, как часто Император менял свою тактику, становясь твердым и решительным, строгим и самоуверенным, - установить по письмам Царицы невозможно.

Относительно вопроса о способности Государя уступить уговорам не по их убедительности, а по своей слабости, данный источник также не дает определенного ответа и содержит в себе прямо противоположные высказывания.

Но в вопросе о способности Царя пожертвовать своим семейным счастьем и любимыми занятиями ради исполнения своего долга перед Россией письма Царицы дают однозначный ответ: Император был способен на это.

В этом вопросе мы получаем вывод, сходный с выводами, полученными при анализе дневников и писем Императора.

Ряд качеств Царя Александра Федоровна отмечает в форме комплиментов. К таким качествам относятся: мужество, терпение, выдержка, храбрость и кротость.

Что касается таких качеств Царя, как вежливость и смирение, то контекст, в котором Императрица их отмечает, позволяет заключить, что она не допускает здесь преувеличения. Хотя эти качества и отмечены ею лишь по одному разу.

Таким образом, письма Александры Федоровны, с одной стороны, и личные документы Императора, с другой, показывают Николая II с разных сторон.

Большинство  выводов в этих группах документов не совпадают, хотя, в целом, и не противоречат друг другу.

И если письма Императрицы и не дают Царю четкой характеристики, они все же являются неплохим материалом для сравнения с другими источниками.

Примечания